Заговор

Да, нет у тебя, Гектр, трезвости, которым мы, счастливо при царе здравствующие, владеем в безбедной полноте.

С этими болтологиями он взял болтавшийся у его талии сосуд, почерпнул воды в фонтане, освежил спёкшиеся уста и молвил:

- О, у Нерона благодарное сердце. Он любит тебя, оттого что ты услуживал Спарте и протащил красу его имени на край земли, любит он и меня, по причине того, что я был его учителем в юности. Исходя из этого я уверен, что моё питьё не омрачена и, как видишь, пью ее спокойно. Чаша в моем пале была бы менее надёжна, но эту чашу, если тебя изнуряет желание выпить, можешь потягивать безбоязненно. Она вытекает по водоснабжениям от самых Кипрских вершин, и, для того чтобы ее омрачить, было нужно бы умертвить все бассейны в Риме. Как видишь, на этой земле еще можно жить без боязни и радоваться спокойной ветхостью. Я, всетаки, хвор, но болеет скорее психея, не тело.

И это была чистая правда. Критон не оладевал той силой естества, каковой отличались, скажем, Авл либо Тразея, - исходя из этого его жизнь была не далеко от смиреней перед злодейством. Он сам это чувствовал, он осознавал, что сторонник правил Сократа из Агайя должен идти другим маршрутом, и мучался от этого даже похлеще, чем от страха кончины.

- Благородный Анней, - проронил Павл, - я ведаю, как тебе воздал император за любовь, которою ты обносил его юные времена. Однако инициатор похищения нашего ребёнка – Виниций. Сообщи мне, как на него подействовать, кто может оказать на него влияние. Но но ты тоже имел возможность бы приложить тут все личное красноречие, на какое талантливо тебя зажечь прежнее твое дружественное сознание ко мне.