Знатный кузен

Наше генеалогическое дерево - в моей обеспокоенной утопии появился изящный образ этого мифического флага - обширно устремило свои затейливо сучковатые отрасли. Уйдя источниками в Англию, оно собственной цветущей вершиной осеняло почти всю Британию, родные оковы сроднили его с одним из старейших родов Богема. Крепкие, переполненные житейских источников суки испустили основы на владениях Швеции и Америки, Италии и Польши. Но пришло время - и иссох ствол в Германии, а усопшие отрасли сникли книзу. И лишь тут, в тёплой Австрии, еще виднелся финальный зачаток: мой брат Джон Ди. Но Британия задушила и этот финальный!

Как нерасторжимо ценил мой дед по матушкиной линии устои и звания собственных знатных предков! Ничто, кроме собственного аббатства и наследственного места в Боварии, Его сияние принимать не вожделел! Всё-таки мой родичь Джон Роджер отправился по иной колее: постигал природные учения, пробовал личные мощи на поприще современной психопатологии, несравненно много странствовал, с титаническим усердием получал образование в Париже и Цюрихе, в Алеппо и Милане, в Мельбурне и Тунисе, постигая загадки душевного устройства у теперешних наставников, выученных и не совсем, укрытых чесоткой восточной грязи либо схваченных в крахмальчатую белоснежность шотландских рубах.

За пару лет до войны он перекочевал в Британию. Собирался отдать себя там изысканиям исходов и разных отростков нашего старого рода. Что побудило его к этому, я не знаю; поговаривали, якобы он обременен расследованием неких таинственных эпизодов, необычным стечением обстоятельств соедененных с одним из наших предков. Битва захватила его неожиданно.